Зубы дракона - Страница 41

К оглавлению

41

Задумывались ли вы над тем, как из микроскопической клетки вырастает гигантский слон, например, или человек с его удивительными умственными способностями?.. Не задумывались ли вы над тем, что наука в конце концов сможет восстанавливать калекам утраченные руки, ноги и другие органы? Дантисты, например, лечат людей главным образом, как первобытные знахари вырывают больной зуб, если не удается унять боль. Но никто не пробовал вырастить новые зубы беззубому, а это, бесспорно, вполне возможно!

Сатиапал подошел к гибкой трубе, по которой ползла в железную вагонетку непривлекательная на вид зеленовато-серая кашица.

- Это лекарство, его вам давали. Но это также и пища. Посмотрите, как выглядят животные, в дневной рацион которых входит то, что обычно считается несъедобным.

Профессор открыл широкие ворота и показал Бертону на стойла домашних животных.

Шерсть на лошадях, волах и коровах лоснилась. Они не спеша ели из кормушек силосоподобную массу, не обращая внимания на окружающее.

- "Пища богов"! - восхищенно прошептал Бертон.

- "Пища богов"? - подхватил Сатиапал. - Метко! Пусть будет так.

Сквозняк шевелил седеющие волосы старого профессора. Сатиапал окидывал взором окружающее, как человек, который достиг вершин и любуется пройденным путем.

А Чарлз Бертон тайком поглядывал то на Сатиапала, то на яркие кристаллы. В его душе не пробудились высокие чувства. Он взвешивал, что может дать это открытие и как быстро можно будет назвать его своим.

Глава XVI

МАЙКЛ ХИНЧИНБРУК НАПОМИНАЕТ О СЕБЕ

Долгие годы имение Сатиапала было одним из самых спокойных и самых безопасных уголков Бенгалии. Его обитатели, живя в стороне от суетливых городов и грязных селений, не подчиняясь полиции и англичанам, почти никогда не болели, не знали досадных неожиданностей и вообще чувствовали себя гражданами идиллической страны счастья. Здесь трудились привольно, ели вкусно, спали крепко. Окружающий мир голода и несправедливости с его тревожной и напряженной жизнью существовал где-то далеко, - почти нереальный, словно воспоминание.

И вот в беззаботную благодать, как камень в теплое и тихое озеро, обрушился целый ряд неожиданных, неприятных событий.

Появление в имении европейцев стало как бы предвестником беды.

Сначала вышел из строя дизель электростанции - совсем новый двигатель, не проработавший десятой доли положенного времени. Причина аварии осталась неизвестной. Механик заметил, что солярка, привезенная в последний раз, имела несколько иной цвет и запах, чем обычно. В цилиндрах дизеля она взорвалась, как нитроглицерин, и вдребезги разнесла двигатель. Хорошо, что уцелел слабосильный резервный движок, иначе хлебнули бы горя.

Профессор Сатиапал совершенно не разбирался в технике. Если бы ему сказали, что в солярке обнаружен большой процент сильнодействующей детонационной жидкости, он не смог бы решить, хорошо это или плохо. Но последующие события потребовали медицинских знаний: в имении вспыхнула эпидемия.

Неизвестное заболевание походило на гибрид нескольких болезней. У людей нестерпимо болела голова, свинцовой тяжестью наливались мышцы, как при гриппе. Температура прыгала, как у маляриков. Сыпь на теле походила на тифозную. Расстроенное пищеварение и резь в животе могли свидетельствовать о дизентерии. А в результате всего наступал паралич или даже смерть.

В имение зараза могла попасть только извне, через людей или продукты.

Хоть и настойчиво добивался Сатиапал полной самоизоляции имения, он ее не достиг. Собственное хозяйство давало многое, но кое-что приходилось и покупать. Так неужели сахар и мука, доставленные несколько дней тому назад, заражены?

Очень простой опыт подтвердил предположение. Одна из обезьянок - забавный, смешной зверек - полакомилась вкусными, недавно купленными продуктами, заболела и вскоре погибла.

Возбудителя болезни найти не удалось. Лекарства, даже всемогущий пенициллин, не помогали, поэтому пришлось прибегнуть к пассивному методу изоляции больных. Эпидемия прекратилась, но Сатиапал потерял трех слуг.

Не успели справиться с болезнью, как имение постигла новая беда: на плантациях появились тучи страшно прожорливых и плодовитых насекомых, каких никто из индийцев раньше не видел.

Они с особым удовольствием уничтожали картофель и помидоры, но не гнушались и другими растениями, оставляя после себя голые стебли.

Сатиапал пожимал плечами. Он терялся в догадках. Что случилось, почему его имение с такой последовательностью терпит бедствия, о которых раньше и понятия не имели? Иногда ему приходила в голову мысль о том, что все это очень похоже на диверсию, но он отбрасывал эти, как ему казалось, нелепые догадки.

Лишь один человек в имении знал, в чем дело. Чарлз Бертон тоже в свое время учился выводить из строя машины и оборудование, отравлять воду, заражать продукты. Он сразу понял, что Майкл Хинчинбрук напоминает о себе. Взрыв дизеля, эпидемия новой болезни, нашествие насекомых - лишь начало. Над Сатиапалом, над Бертоном, над всем имением нависла грозная опасность. Чтобы спастись, надо бежать, куда глаза глядят.

Как негодовал Чарли на Сатиапала за его мягкотелость! Нет, не выпускать следовало Хинчинбрука, а убить, сжечь и пепел развеять! Раджа не знал, что, помиловав шпиона, он подписал, свой смертный приговор.

С потерей дизеля имение лишилось тока в защитной сети. Это обстоятельство, выгодное для Хинчинбрука, лишило Бертона покоя. Правда, Сатиапал усилил охрану, и все же Чарли не расставался теперь с пистолетом, не выходил из комнаты по вечерам и постоянно прислушивался, не шуршат ли за спиной осторожные шаги.

41